Й.А. – Йонас Акерланд (Режиссер).
Т.Л. – Тилль Линдеманн (Вокалист).
Р.Ц.К. – Рихард Цвен Круспе (Соло-гитара).
П.Х.Л. – Пауль Хайко Ландерс (Ритм-гитара).
К.Ш. – Кристоф Шнайдер (Ударные).
К.Ф.Л. – Кристиан Флаке Лоренц (Клавишные).
О.Р. – Оливер Ридель (Бас-гитара).

(Перед чтением лучше посмотреть этот мэйкинг. Иногда показывают фрагменты клипа).

(Надпись на стене: «Внимание! Здесь будет сниматься часть клипа»).

(Гримерная. Шнайдер постукивает барабанными палочками по своим ногам).

Т.Л.: (В гримерной) Шнайдер, ты можешь выйти на секундочку? Я не могу сконцентрироваться из-за твоих постукиваний!

П.Х.Л.: Съемки всегда проходят так рано, что это начинает раздражать (смеется)! Обычно все происходит так: встаешь очень рано, в 4 утра, выходишь из дома в 4:10, приезжаешь на съемки и только через 4 часа, в 8 начинаешь гримироваться, потому что кто-то уже успел тебя опередить и занять место в гримерной. Тогда думаешь: «Прекрасно, тогда в следующий раз я приеду еще раньше!», так же думают и все остальные, но в итоге все равно все затягивается и приходится ждать, ждать и ждать.

Д.А.: Снять новый клип для Rammstein – непростая задача, потому что у них уже столько много хороших клипов, и я всегда… Знаете, в прошлый раз, когда я с ними работал, я опасался, что не смогу соответствовать их стандартам видеоклипа, их креативности.

С.Г.: (На съемочной площадке) Тихо! Фонограмма!

(Идет съемка).

Р.Ц.К.: Мы уже тут были, кажется, 3 года назад, снимали клип “Mann genen Mann” в точно таком же павильоне. Так что это своего рода дежа-вю.

(Клип “Mann genen Mann” на экране).

Р.Ц.К.: Здесь можно полностью расслабиться. У Йонаса есть хорошая черта: у него все под контролем и вам не нужно о чем-либо сильно беспокоиться, вы всегда будете уверены, что все идет как надо. Так что у вас не возникает необходимости контролировать все самим.

О.Р.: В этот раз получилось все также как и в прошлый раз. С его стороны вся работа выполнена очень профессионально, он снял все дубли достаточно быстро. У нас была только одна проблема – мы уже 3-4 года не играли живьем и не снимали клипов, и вот нам снова надо выступать перед зрителями. Так что пришлось себя преодолеть, но мы вообще-то быстро влились в дело.

Й.А.: Я много снимаю и многое делаю спонтанно во время съемок, так что у меня не было готовой раскадровки.

Т.Л.: Акерланд – невероятно крутой чувак! Все что он делает – круто! Он даже внушает страх! Не знаю, переживал ли он в реальности идеи, которые рождаются в его голове, но, как бы там ни было, то, как он воплощает их в видеоклипах… короче, он тот еще типаж и это нам очень помогает!

К.Ш.: Возможно, мы нашли друг друга благодаря одинаковым запросам (требованиям). Думаю, у нас все получится, и мы неплохо все представим зрителю. Тилль умеет писать хорошие тексты на темы, за которые не стыдно, а Йонас умеет хорошо их визуально передать.

(Идет съемка).

(Клип “Pussy” на экране).

О.Р.: Вообще-то для первого сингла с альбома следовало бы выбрать что-то потяжелее. Это было бы ожидаемо, но, думаю, это хорошо, что наши ожидания не оправдываются. И… фактически эта песня плоха в музыкальном плане, но в комбинации с текстом выходит удачное сочетание. Текст поднимает банальную музыку на новый уровень.

Т.Л.: Этот припев мы написали уже давно, и он вошел в эту песню только потому, что он звучит как своего рода клубно-танцевальный трек, звучание немного напоминает рейв, и все это хорошо сочетается друг с другом. А когда у вас есть мотив, вы должны написать к нему куплеты. Возможно, немного искусственно вышло, но в конечном итоге это имело смысл, и задумка превратилась в хорошую песню!

К.Ф.Л..: Мы написали музыкальный фрагмент, на который лег текст Тилля, куда он вставил немецкие слова, известные всему миру, типа как «Мерседес Бенц» или «Автобан». Когда я был в Египте, первое что я услышал – это «Хай Гитлер», потом «Мерседес Бенц» и «Квашеная капуста». Позже, когда мы стали известны, я услышал «Хай Гитлер», потом «Мерседес Бенц» и «Рамштайн». Мы стали популярнее квашеной капусты и поднялись на следующую ступень.

(Клип “Pussy” на экране).

П.Х.Л.: Учитывая умение Тилля подбирать слова, я немного горжусь текстом песни, даже если текст кажется комичным. Это был ответ политика, но вы даже не задавали ему вопрос (смеется).

Р.Ц.К.: Раньше у этой песни был более готичный стиль. Затем мы поработали над ней, поэкспериментировали над мелодией и ритмом, и постепенно она превратилась во что-то типа техно-песни. Мы даже попросили группу Scooter сделать на нее ремикс. Посмотрим, что у них получиться. Мистер Бакстер [1], добро пожаловать (смеется)!

(Клип “Pussy” на экране).

К.Ф.Л.: Альбом называется «Любовь для всех нас», абсолютно дурацкое название из четырех слов. Мы размышляем: кого же можно лишить любви? Ведь… любовь – это право человека.

(Клип “Pussy” на экране).

К.Ф.Л.: В новом альбоме много поразительных музыкальных фишек.

(Группа поет).

П.Х.Л.: Мы уже заявляли, что хотим немного закрутить гайки, и нам это удалось.

Р.Ц.К.: На сей раз во время работы меня не покидало чувство, что мы должны сохранить старые ценности. Местами мы слишком далеко зашли в музыкальном плане. Мне всегда казалось, что мы должны вернуться к типичному для Rammstein звучанию, определенным ритмам, структурам песен и аранжировкам, чтобы полностью не потерять наш собственный звук.

П.Х.Л.: Мы немного поколдовали над альбомом, и в нем зазвучал знакомый рамштайновский звук. Тогда мы поняли, что все готово. Альбом вышел достаточно разноплановым, в нем есть все – от чисто акустического звучания до крутого баса. Мы все очень довольны этим альбомом, и я думаю, что поклонники тоже!

К.Ш.: Мы сделали так: каждый проголосовал за свои 11 любимых песен, и те песни, которые получили наибольшее количество голосов, попали в альбом. Вот так просто.

К.Ф.Л.: А затем мы стали заключать сделки типа: «Ты получишь куплет из песни, которая будет в твоем списке любимых» или «Я заплачу тебе столько-то и сделаю техосмотр твоей машины» или еще что-нибудь. Короче, мы торговались, как на ярмарке.

П.Х.Л.: В нашем творчестве обычно 2 течения: одно консервативное, а другое прогрессивно-революционное, и они спорят между собой: «Нет, мы все сделаем по-другому!» или «Нет, мы все оставим как есть!». Затем решение находится где-то посередине. По-моему, это очень правильный путь.

К.Ф.Л.: Когда у вас появляется классная идея, вы ее отстаиваете, иногда даже идете к кому-то и даете взятку.

Т.Л.: Определенно, этот альбом вышел самым тяжелым и самым лучшим из всех, какие мы записали. По-моему, все так считают. Это была жесткая, тяжелая борьба на протяжении более трех лет.

Р.Ц.К.: Мы работали в очень профессиональной студии Hanson (Хэнсон), там просто удивительно звучат ударные. Думаю, в этом альбоме ударные вышли гораздо лучше, чем в наших прошлых работах, и наш барабанщик Шнайдер просто молодец.

К.Ш.: Это еще связано с тем, что я играл на других инструментах, не на которых играю обычно и работал в очень хорошей студии. Она и знаменита тем, что в ней замечательно звучат ударные. Атмосфера и настроение были замечательными, все сошлось!

Р.Ц.К.: После мы ездили в Сан-Франциско, точнее в Соному, что примерно в часе езды от Сан-Франциско и там было все по-другому: абсолютно тихий штат, и я сначала подумал, что так даже хорошо; у нас было много пространства, но со временем стало скучновато. В эти проведенные 6 недель мы надеялись, что произойдет хоть что-то.

О.Р.: Это была некрасивая студия или концертная площадка, это была Америка. Но, в конечном счете, это единственное, что у нас оставалось в такой ситуации, и музыка от этого не пострадала.

Р.Ц.К.: Нашему продюсеру Якобу Хеллнеру работать в такой спокойной обстановке было очень важно, на нем лежит большая ответственность и большая часть работы, так что ему  очень нужно было такое место, где можно сконцентрироваться над своим делом.

К.Ф.Л.: На свете не так уж и много продюсеров, которые бы согласились работать с нами, ведь мы – шестеро парней, которые попусту тратят свое время и болтают на протяжении многих часов.

Р.Ц.К.: Общение в группе занимает большую часть времени, нам нравится спорить между собой. Я бы сказал, что 70% времени, которое мы проводим вместе, мы тратим на болтовню.

К.Ф.Л.: Будь я продюсером, я не стал бы работать с нами. Но наш продюсер все-таки работает, делая вид, будто все хорошо, и просто отводит взгляд, когда мы о чем-то болтаем. Также нам приходится общаться на английском. Если я сболтну что-то типа: «Do I have a Kabel?», он отворачивается, вздыхает и надеется, что я замолчу. Первое, что он сказал мне: «Флаке, ничего не предпринимай». Это я понял!

П.Х.Л.: У нас накопилось примерно 40 песен, большинство из них были записаны во время совместных импровизаций. Происходило так: мы просто собирались в комнате и начинали наигрывать что-то типа блум, блум, бдыж, бдыж.

К.Ф.Л.: А затем мы вели себя очень паршиво. Мы играли в стиле Дитера Болена со всякими там движениями «да, да!» или фразами типа: «А теперь за гитарой снова Пауль Ландерс!», и он начинает играть что-то отвратительное (показывает); короче, мы играли все, что нам кажется ужасным. Это как заново открывать себя, разогреваешься и все такое.

П.Х.Л.: А потом мы думаем: «А что, неплохо, стоит записать. Так, так, так, а теперь мы допишем сюда припев…». Иногда это занимало 10 минут, иногда полчаса, иногда целый день, смотря по ситуации. Мы просто в сыром виде скрепили все вместе, и таким образом в нашем багаже появилось 30-40 идей.

К.Ф.Л.: (Снова демонстрирует игру на гитаре).

О.Р.: Сложно было не найти звук, а скорее влюбиться в звук, который мы уже давно нашли и во время нового поиска не требовать от себя слишком многого, чтобы что-то по-настоящему ценное, не надоедало. Найти эту любовь заново на самом деле было непросто.

К.Ф.Л.: Таким образом, когда мы что-то репетируем, я связан невидимыми нитями с другими музыкантами. Нет необходимости смотреть на других или делать что-то еще, у всех нас такое чувство. Не хочу преувеличивать, но это также как с сексом: хочется испытать оргазм с другими, а не в одиночку.

(Клип “Pussy” на экране).

К.Ш.: А теперь настала самая неожиданная часть.

(Клип “Pussy” на экране).

К.Ш.: Сейчас мы переходим к актерской игре, что для музыканта всегда непросто и мудрено, хотя иногда оживляешься, когда узнаешь, что будет что-то особенное. Но мы все еще не знаем, какие роли будем играть, и это возбуждает (смеется), но после первого дубля все пойдет прекрасно (смеется)!

О.Р.: Конечно, это очень волнительно, и все немного возбуждены, ведь не каждый день снимаешься в борделе.

Т.Л.: Так это публичный дом?!

О.Р.: Конечно, это непросто, тут немного тесно, мрачновато, но настроение все еще отличное. Вообще, представляет интерес только та часть съемок, где нас заменяют дублеры, затем они должны быстро уйти со съемочной площадки, а мы – занять те же самые позиции и изобразить те же выражения лиц.

Т.Л.: (Смеется) Каждый делает то, что у него выходит лучше всего: один трахается, другой притворяется, что он это делает (смеется).

К.Ф.Л.: Думаю, я тут как в учреждении (на предприятии) и выполняю поручения директора. Я не перенасыщаюсь эмоционально, просто хочу быстро выполнить работу и пойти спать, поэтому я выполняю все, что мне говорят, быстро и аккуратно.

Й.А.: Мне еще не приходилось работать с группой или артистом, в котором чувствовалось бы такое единство, как у Rammstein. Они верят в то, что делают и, похоже, что даже не очень в курсе, что вообще происходит в мире, настолько они сконцентрированы на том, во что верят и что им кажется правильным. И поэтому у них все фантастическое: креативность, музыка, все, чем они занимаются. Знаете, Rammstein уникальны в своем роде, и они фантастические!

К.Ф.Л.: Я не знаю, на что бы пошел ради группы! Полагаю, что все в группе так думают.

Й.А.: С Rammstein легко работать, и все порноактрисы просто фантастические, очень профессиональные…

О.Р.: Идея родилась у Йонаса, и мы все ее одобрили, потому что всегда хотели сняться в борделе, и эта идея отлично подходила к песне!

Р.Ц.К.: Я не был уверен, что он поймет такой юмор, но кто еще мог снять клип на такую песню как не он?! В нем есть какая-то мрачность и серьезность без всяких «хи-хи» да «ха-ха», и поэтому мы отослали эту песню ему, а затем я получил от него е-майл, в котором он предложил начать революцию.

(Клип “Pussy” на экране).

Й.А.: Это видео многих разозлит. Оно задумано как провокационное, раздражающее, но и смешное, сексуальное и музыкальное, стильное и красивое. В общем, все сразу.

К.Ш.: Нам нравится Йонас за его противоречивый характер, манеру подачи спорных тем и за его смелость снять такой экстремальный клип.

(Клип “Pussy” на экране).

П.Х.Л.: Он предложил: «А давайте снимем порно!», – и мы ответили: «Да, давайте!». На такое дело было очень просто решиться.

Й.А.: Я исследовал порноресурсы, когда мне было 14-15 лет (смеется), а к 25 годам я перестал ими пользоваться. Мне кажется, я тогда немного переборщил с порно. Так что для съемок мне не потребовалась дополнительная подготовка. Это вполне классический, приносящий удовольствие секс, так что… если это и есть сегодняшнее порно, то свои знания о нем я почерпнул из французских источников 70-х и 80-х… Красивые кадры, актеры и костюмы, знаете… Такое порно, в общем.

Р.Ц.К.: Я очень занервничал, когда вчера увидел своего дублера… у него… (руками показывает размер). Короче, размер имеет значение (смеется).

(Клип “Pussy” на экране).

Р.Ц.К.: Я немного посмотрел эпизод с Олли, он снялся на кресте в садо-мазо сцене, а потом ему сделали минет. Также я видел часть сцены с Паулем, у него что-то типа ковбойской верховой езды. А Шнайдер… я не знаю, что он делал. Флаке, думаю, стал трансвеститом. Так или иначе, он получал удовольствие. Тилль был первый в очереди, так что я не все видел, что он там делал. Я только заметил, как пронесли пылесос, но я не знаю, что там с ним делали (смеется).

(Клип “Pussy” на экране).

Й.А.: Знаете, видеоклипы не созданы для вечной жизни, так что и это видео, и многие другие, которые я снял, хороши в данный момент, но я надеюсь, что это видео будет лучшим из тех, что я снял.

(Клип “Pussy” на экране).